ॐ
Автор
Намасте, дорогие друзья! Вот выдалась свободная минутка. Последнее время не заходила совсем, реал сильно грузит, неимоверно. Неимоверно то, что мне приходится жить в нескольких мирах одновременно и контролировать всё в режиме реального времени и сознания, а это сложно. Сложно, потому что бываю за одну ночь в нескольких измерениях, разделённых между собой столетиями и даже тысячелетиями. Иногда это исторические периоды, а иногда - параллельные реальности нынешней. А утром - бегом на работу и не дай Бог - опоздать, это будет вынос мозга на всю неделю. Но надо отдать должное такому режиму - научилась всё же не опаздывать. Время не любит, когда им пренебрегают, ибо время - это живая субстанция, скажу более - разумная. Почитайте "Алису в стране чудес", там обо всём этом сказано чётко и ясно. Время - это тоже Бог. Но самое преотвратное - никогда не подгадаешь, когда тебя понесет путешествовать по мирам, это случается совсем спонтанно и не всегда в канун долгожданных выходных. Что б вам было понятно - мне снятся СНЫ. Нет, не просто сны, а СНЫ, в которых я вижу прошлое, настоящее и будущее, СНЫ - способные изменять и меня, и то, что происходит вокруг, влияя на реальность. И так у меня с самого детства.
Нет, сильно странным ребёнком я не была, меня любили, были подружки, с мальчишками дрались... Всё как у всех, но немного не так. Я всегда мечтала и воображала, что я - это совсем не я, вернее, я не там нахожусь, где бы мне следовало. Я любила своих родителей, не вопрос, и они - меня. Но... что-то во всём этом было для меня диковинным. Нет не родители, а сам социум был для меня странен. И мне всегда хотелось от этого социума куда-нибудь, мягко говоря, свалить.
Особенно такие вот мысли меня одолевали летом, когда я выходила на балкон прохладным вечером после жаркого и хлопотного дня, проведенного в погонях за дворовыми котами и собаками, убеганиями от мальчишек и от наших соседских дедушек и бабушек, грозящихся оторвать мне руки, ноги и голову за помятые цветы, и как загипнотизированная, смотрела не мигая, на звездное небо, пыталась проникнуть своим детским разумом в далёкие, неведомые мне космические миры… Какие они...? Какая там жизнь?... А как там на Луне? И можно ли там прыгать как на батуте и кувыркаться? А живут ли на планетах другие люди...и как можно с ними познакомиться...И что будет, если поменять местами Луну и Солнце? И что будет, если к нам на балкон прилетят инопланетяне, и вообще, какие они... эти самые инопланетяне?... Почему-то я сразу подумала, что инопланетяне должны быть красивыми... А Ирка с 12-й квартиры сказала, что красота - понятие растяжимое, и что возможно инопланетяне похожи на тумбочку с кривыми ручками, что впрочем, у них это может быть пиком красоты, а я сказала, что нет: все инопланетяне такие же красивые как Янек и четыре танкиста и собака... А дядя Игорь, Иркин папа и наш сосед всегда добавлял: "Да! Все инопланетяне похожи на Танк-Т34 с тумбочкой на борту...", и при этом гомерически ржал на весь подъезд. Мне было обидно, но интересно, будут ли инопланетяне, если прилетят, дразнить меня "жиртрестом", как наши пацаны во дворе, мне надо худеть? Или может и так прокатит...
А потом приставала к папе с вопросом: что нужно, что бы стать космонавтом и полетать хотя бы вокруг Земли, не говоря уже за другие планеты? На что папа начинал с умным видом и глубокомысленно рассказывать мне, что нужно заниматься спортом, а мама из кухни кричала, что прежде всего космонавты много не едят пирожков, пирожных, мороженных и не жрут сладкой ваты килограммами, учатся в школе на одни пятерки, не лентяйничают весь день на балконе и всегда убирают за собой свои тетради и учебники, и не получают двоек по математике и неуд. по поведению за хулиганство.
Это она тогда про ту драку в третьем классе, когда я тайком, от родителей, принесла из дома в школу книжку "Три мушкетёра" и мы с подружкой Виточкой, будучи влюбленными, не только в Янека и четырёх танкистов, а еще - в Атоса и Арамиса, а я - в д`Артаньяна ну и за компанию - в Портоса (которого мне всегда почему-то было жалко: из наших девчонок в классе ну никто не хотел влюбляться в оного) читали её на уроке математики и хитро шушукаясь, корчили рожи пацанам на передней парте. А сидела я всегда на последней, в крайнем ряду, так как была самая толстенькая в классе и большая, за что мальчишки надо мной всегда издевались, обзывая «жиртрестом», а я их лупила на переменках и после школы, проделывая им с моей подружкой Виточкой всякие пакости, а они - нам.
Вот и на этот раз так и случилось. Учительница тогда так и не заметила, что не все старательно выводили цифры и решали задачки про яблоки и прочие овощи и фрукты, про какое-то сено с каким-то колхозным навозом.Что кое кто был сильно занят, и не просто абы чем: две красавицы на задней парте прогуливались с мушкетёрами короля да по городу Парижу, да еще и в 17 веке, да еще и с бриллиантовыми подвесками самой королевы Франции. О как! Нет, советский тогдашний социум - было явно не моя тема. И всё бы прокатило, если бы в момент звонка, когда уже закончилось это "колхозно-математическое" мучение, наш Санька Остапенко, самое мелкое, мерзкое, противное, но шибко шустрое существо, как комар в августе, не вырвал у меня из рук моего Дюма и не забросил его в противоположный угол класса под гогот и свист всего собрания наших лоботрясов. В общем, школьное ведро, полное воды и приготовленное нашей старостой - примерной отличницей Людочкой для уборки класса (а на переменках мы протирали полы в классе сами), оказалось вылитым на Сашкину голову. Половая тряпка оказалась в его портфеле вперемежку с его же тетрадками и учебниками.
Виточке мало досталось: она была девочкой, что называется из "приличной семьи", где папа был крутым партийным начальником, а бабушка - секретарь горкома. Таких родителей не принято было вызывать в школу. Поэтому Виточку объявили больной, и на две недели Виточка исчезла из объектива кинокамер.
Я же получила под первое число. Первого в понедельник начала получать и седьмого в субботу закончила. У нас в семье было попроще. Во-первых, без спроса взяла книгу и понесла ея в школу, во-вторых, по математике с первого класса - одни двойки, "трояки!" (как кричала тогда мама), а тут еще и "Три мушкетера", и читала на уроке, и как выяснилось тогда: полное отсутствие в моих тетрадях по математике домашних заданий ровно с того момента, как у нас в доме появились эти вожделенные "Три мушкетёра". И ко всему прочему, как оказалось, я уже две недели не посещала занятия по фортепиано, что явилось причиной визита к нам домой, как раз в разгар всего этого кардебалета, моей учительницы по музыке. Как показало "вскрытие" (милицейско-кримминалистическое выражение моего папы), самое тупое дитё моих родителей, вместо того, что бы идти на музыку на 15.00, плавно сворачивало в парк: сначала тратило все деньги на пирожки с мясом, что бы кормить тамошних котов (это меня сдали с потрохами работники парковой карусели, стукачи...), а потом садилось уютно на лавочке и читало эти самые злосчастные "Три мушкетёра", пока длился урок по музыке. Потом приходило домой, закрывалось в спальне, плавно навешивая лапши на уши своим легковерным, но вечно занятым родителям, и продолжало фантастические проминады по окрестностям Парижа в компании подвыпивших мушкетёров, попутно мечтая появиться во Франции в 17 веке в джинсах-клёш, в босоножках на здоровенной платформе с вот-такенными каблуками (как тогда в 70-е было модно) и на крутом мотике "Ява", какой был у нашего местного хулигана здорового патлатого Сереги по кличке "Белый".
Мама кричала на меня, потом на папу, зачем он принёс эту книгу в наш дом! Папа кричал на маму, что он работает, не покладая рук, что бы обеспечить семью, а особенно эту тупую лоботряску (тыча в мою сторону ремнём), в жизни всем необходимым, и что это мамина задача за мной следить, что бы я делала уроки и ходила на музыку, а не шлялась по парку. А книгу папа ДОСТАЛ по большому блату (как и всё тогда, доставалось) для себя, что бы хоть дома отдохнуть нормально, пока никого нет! Я же в этот момент стояла в углу, калякая задумчиво шариковой ручкой там же каракули на новых обоях, разочаровавшаяся окончательно в жизни и в этом, и без того подозрительном социуме, прокручивая в голове очередную мстю на следующий понедельник Саньке Остапенку. Во-первых - это мелкое и вечно вонючее ничтожество посягнуло на святое - моего любимого А. Дюма и его "Мушкетёров...". Во-вторых - в ближайшие недели мне не только книги не видать но и телека, по которому, как раз, как на зло, в воскресение должны были показывать старый французский, любимый мной и такой невероятно долгожданный и красивый фильм про этих самых мушкетёров. В-третьих, Санькина мамаша, пьяным перегаром орала на меня при всём честном народе на всю учительскую, что меня надо посадить в тюрьму с самыми закоренелыми преступниками (это она по себе мерила, что ль?... подумала тогда я... и при этом вспоминая такой упоительно галантный французский двор времен королей, королев и мушкетёров, сравнивая оный с суровой реальностью, что сейчас окружала меня)... В-четвёртых, меня заставили всю субботу и воскресенье восстанавливать в тетради по математике все домашние задания, коих накопилось за 2 недели не меряно. А в пятых - вот обидно, что все шишки свалились на мою голову, а Саньке даже тычка не дали за то, что он чуть не порвал такую книгу - А. Дюма "Три мушкетёра"... И Виточка отделалась лёгким испугом... А мне…! Да что там…
Вот тогда и закралась в моей голове мысля: во-первых, вокруг всё какое-то мутное, и мне кто-то что-то не договаривает за этот мир, во-вторых, никогда не связываться с пацанами, у которых мамаши.... ну да ладно, в третьих - будет возможность, либо свалить из этого мира куда-нить в другую часть земного шара (куда, я тогда не представляла), а если не удастся, то сделать так, что бы такой мирок: где тебя: во-первых постоянно обзывают «жиртрестом», во-вторых наказывают за то, что ты можешь дать отпор всяким придуркам, да еще грозятся посадить в тюрьму с самыми закоренелыми преступниками за то, что ты намылила шею идиоту, который чуть не порвал твою любимую книгу, да еще и какую! - "Три мушкетёра", - плавно перешёл в небытие, ну или куда-нить исчез, или еще чего там с ним бы случилось за между прочим... О перестройке и распаде тогда еще и слухом не слыхивали. Поэтому-то мне было и интересно всегда: чего там во Вселенной? И как туда можно попасть? И что для этого нужно. И как я поняла со временем - нужно настолько много нереального... что ого-го!…. Значит, где-то должен существовать план "Б", который мне просто необходимо отыскать.
Вот так я и занялась поисками иных миров. И они не преминули откликнуться на моё хливкое блеяние.
Первый сон, который мне с детства запал в душу, запомнился до мелочей, это как раз и были те самые мои любимые мушкетёры, которые мне вскоре, после родительского тычка, и приснились. А снилось мне огромное, прекрасное поле, ровное, на которое я вышла из дремучего леса, перед этим перейдя небольшую реку-ручей, до смерти напугав какого-то оборванного, подвыпившего толи рыбака, толи еще кого, с перепугу перевернувшегося вместе с лодкой, едва меня завидев. Я просто сказала громко и внятно - "Здрасте!", как меня учили мама и папа, всегда здороваться со старшими. Вдали паслись лошади, и ко мне шли, кто б вы думали? Да те самые мушкетёры: Атос, Партос, Арамис и д`Артаньян, весело над чем-то рыгоча. Я не помню, на каком мы языке разговаривали, но я их понимала, а они – меня. Они были очень похожи на тех мушкетёров из старого французского кино, которое я тогда раз по десять смотрела в кинотеатре. Меня взгромоздили на лошадь и мы поскакали в какой-то городок. Все там было старинным, как в фильмах о средневековье. Что мне интересно запомнилось: невероятно узенькие улочки, островерхие крыши, везде повозки, люди одеты по той моде, все раскланивались друг с другом и с нами. Мне очень захотелось пить, и меня завели в ихнее кафе, наверное же – таверна. Я спросила, есть ли у них ситро или мороженное, но мороженного у них не было, а слово «ситро» вызвало у них недоумение. На что кто-то из мушкетеров сказал, что бы подали всем вина, а ребенку – компота. На том и порешили. А какой-то дядечка сказал, что у них мороженное едят только короли, королевы, принцы и принцессы. Теперь пришла моя очередь уставиться на него в недоумении (а я типа кто?). Нам на стол принесли поднос с какими-то булочками, пирожками, в общем, было невероятно вкусно.
Затем появились еще какие-то разодетые то ли мушкетёры, то ли это были придворные (я видела их одеяния до мелочей). Они меня разглядывали с большущим интересом, и задавали какие-то вопросы, я сказала, что учусь в школе в третьем классе, хожу в музыкальную школу и мечтаю стать космонавтом. Их заинтересовало выражение – «стать космонавтом», ну и тут, как сказал бы классик - «Остапа понесло».
Прямо в этой самой таверне, перед взором моим и всех присутствующих развернулась картина космоса, планет, звёзд, сновали какие-то спутники и космические, неведомые всем и мне, в том числе, корабли, и я всем присутствующим, и мушкетёрам и тем разодетым придворным, и дядечке, что подавал нам пирожки, вино и компот, всем зевакам, что повалили сразу в зал таверны, что-то такое рассказывала: то ли про Юрия Алексеевича Гагарина, то ли еще про кого-то, в общем всё, что помнила из тогдашних передач по телеку из программы «Время», про космос и запуски ракет на Луну, что вызывало у публики почти благоговейное недоумение. И даже саму музыку из этой самой программы «Время» сыграла на чем-то, напоминающем то ли пианино, то ли клавесин, правда одной рукой, чем вызвала бурные аплодисменты тамошней публики. Нам тогда по сольфеджио дали задание подобрать на слух любимую музыку, я подобрала эту, про космос, а во сне её сыграла своим мушкетерам. Все были в диком восторге. Не помню дальше событий, но помню, что проснулась от того, что мама меня разбудила тычком, прокричав, что пора вставать и если я опоздаю, то она мне чего-то там не купит. Надо ли говорить, что после такого сна, все остальные проблемы меня уже мало интересовали. Я весь день не могла от такого сна прийти в себя и весь день на переменках по нескольку раз пересказывала сей сон моим подружкам, чем вызывала гомерический хохот и скабрёзности у наших пацанов из класса.
В общем, с тех самых пор мои путешествия в иные миры и пространства стали частыми, и что интересно, встречали меня всегда и везде, как говорится, на высоком и идейном, почти что с распростертыми объятиями. Жаль, записывать мои путешествия во снах мне придет в голову только через много-много лет, в следующем тысячелетии, но это уже будет совсем другая история.
